Skip to content
Архив записей от

9 Мая 2013 года

На улице Весна, тепло и многолюдно,
А для меня – бой в давнем сорок первом,
Зов помощи, но только нет резерва
В душе у нынешних – поверить в это трудно…

Наверно есть, но глубоко, подспудно
Иль у меня лишь разыгрались нервы –
А на Багамы тяга иль в Палермо?
Любовь к России!.. Где ты? – Беспробудна?

За что любить? – за пьянь, за казнокрадство,
А без достоинства куда она годится?
Без Красоты? – осквернена Природа.

А с Запада несёт враждой, злорадством,
Но хоть сегодня нужно погордиться
И ощутить величие народа.

Памяти моего деда С. Миловского

1.

Далёкий от столицы городок Сарапул,
Хранящий память дедов и отцов…
Представил: Кама… Я схожу по трапу…
Иду по улицам… Ищу его крыльцо…

И, вот, нашёл. Дед не был гордецом,
Любя других, судьбу не брал нахрапом –
С доски на всех глядит его лицо,
Сильнее бьётся мой сердечный клапан.

Так почему так взволновалась кровь
И хорошо мне на далёкой улице,
А проходящие здесь больше, чем прохожие?

На этом месте прошлое и новь
Сошлись, стоят и с настоящим хмурятся:
«Какие разные мы и притом похожие!»

2.

Какие разные мы и притом похожие,
Мы, православные, удмурты и татары
По вере в Высшее и общему угару,
По склонности к смиренью и безбожию.

Провинция, – ты нынче как подножие
Обрушенной скалы (за беспределы кара)…
Да, не вернуться к идеалам старым,
Да, к Вечному идти по бездорожью.

Нам жить досталось на российской шири,
Но видим ли её природы красоту?
Не тянет в Зарубежье иль столицы?

«Авось» и пьянство – две наследных гири?
В природную поверив простоту,
С надеждою смотрю в приветливые лица.

3.

С надеждою смотрю в приветливые лица,
Ведь каждый человек трилогии достоин –
Как колебался каждый, на распутье стоя,
Как каялся, потом… Поэту б умудриться…

Прославились творцы, цари, императрицы
Созданьем нашей роковой истории –
Какая ж без хоров, простите, оратория,
Что стоит без толпы оратор иль певица?

На подвиги и бунт кто вдохновляет души,
Какой заряд в народный дух заложен,
Как созидать страну, её не разрушая?

Кто б научил меня сотворчеству в глуши…
Что б малой Родине стать краше и моложе,
Нужна любовь, к тому ж, любовь большая…

P.S.

Да, в триптихе раздробленном, размытом,
Как гладь озёрная при ветреной погоде,
Смысл ищущий себе ответа не находит:
Как жить? Что делать? Как поладить с бытом?

Я мысленно прошёл по дедовской дороге,
Осколки нашего с давным-давно забытым,
Хотел связать – затосковал о Боге.

Времена года (мозаика)









Всё опытом, всё мыслью обозначено

Всё опытом, всё мыслью обозначено,
Как говорится в пятикнижьи Торы –
Законы соблюдай и прекратятся споры,
Но сколько слов зря, попусту потрачено!

От бликов солнечных я закрываю шторы,
(От прометеевых же всполохов – тем паче)
Прозренья дар давно людьми утрачен –
Последнее, что в ящике Пандоры?

Разлился свет по комнате нерезкий,
Лёг на предметы, будто открывая
Пространство, созданное сокровенным смыслом.

Молитва, творчество, а я про занавески…
Живём, о главном самом забывая…
Не потому ль и грозное, все чувствуем, нависло?

Всё производит звук

Всё производит звук: треск, грохот – ураган,
А дуновенье в задремавших кронах
Рождает музыку в лад певчим и воронам –
Жизнь, говорят – один большой орган.

И тишина, как ни была б строга,
К цветенью разноцветья благосклонна…
Нам ужаснуться бы громадою урона
От шума техники и кончить балаган.

Насколько быт наш шумный многобытен!
-Дома, деревья, люди и предметы,
Но как же песен русских не хватает!

Скажу для чутких (кто не любопытен):
Потребность в красоте и в пении – приметы,
На чём Россия держится святая.

Восьмидесятый мой

Восьмидесятый мой идёт себе, хромая
Под вальс старинный, только тот не прежний:
Мне кажется  вихрь подвывает снежный –
Реальности душа, увы не принимает.
 
Сегодня молодость, как будто бы немая,
Хотя галдит и держится небрежней;
Дух от неё не русский – зарубежный:
Либерализация, свобода – понимаю…
 
Хорошие ребята, их везде немало,
Всё ж души их – печальный урожай
Жестоких лет насилья, жажды власти.
 
Как много чувств возвышенных пропало,
И, главное – любовь ( ты мне не возражай!) –
Её я вспоминаю, а отнюдь не страсти.

О, Мнемосина!

О, Мнемосина! Девять чутких муз
Ты породила, чтоб струилась память
Из века в век, –  так  нам бы с ними славить
Любви и Красоты возвышенный союз…

Проклятием, однако, лёг забвенья груз,
И как теперь смятённый ум направить? -
Между добром и злом давно исчезли грани,
Захламощен Олимп и покорён Эльбрус.

Смог городов закрыл вершины духа -
И над  «высотками» потешные ракеты,
Чадят «поп-звёзды» и коптят кумиры.

Но, вдруг, я жду, коснутся рифмы слуха,
И радуга осколков станет снова светом,
И песнопенья полетят над миром…